Познавательные прогулки по Калинковичам

По Октябрьской на хутор Луток и в поселок Сад

Город – это не только улицы
И небо, что сильно хмурится.
Город – это еще и прогулки,
Домики, скверы и переулки.
В городе украшение двора –
Громкая шумная детвора!
Город – для всех развлечение,
Одна прогулка – уже приключение!

Увы, не знаю, кто автор этих замечательных строк, но именно ими захотелось пригласить вас, наши дорогие читатели, на очередную познавательную прогулку по Калинковичам. А стартует она от железнодорожного вокзала в сторону дистанции пути, а оттуда – на хутор Луток (сегодня это улица Островского) и в поселок Сад (улицы Гагарина, Революционная, Озерина, Сомова, Мархлевского, Свердлова, Марата и Ломоносова). Кто-то скажет: «Что там смотреть?». Не соглашусь: каждый уголок родного города, даже тот, что не имеет памятников архитектуры, интересен своими историями, порой грустными, порой – увлекательными. Поэтому – в путь.

Три названия – одна история

Не спеша идем по улице Октябрьской – одной из старейших в городе. Изначально она называлась Вокзальной, а с 1939 года – Л. Кагановича (в честь наркома путей сообщения СССР). Улица бежит параллельно железной дороге. Это неслучайно, ведь ее развитие тесно связано с железкой, которая пролегла здесь в 1880-е годы. Сначала это была одноколейка, но уже в 1897-м ее пропускная способность достигла своего предела и началась прокладка второй линии. При станции действовали все необходимые службы, в том числе медпункт и буфет.

Росла и развивалась железнодорожная станция – рос и развивался буквально в лесу поселок вокруг нее. В деревянных домиках у полотна селились преимущественно железнодорожники: это было удобно, особенно в случаях, когда срочно нужно было вызвать на смену паровозную бригаду или работника, чтобы заменить заболевшего коллегу. Вот что почти десять лет назад по этому поводу мне рассказывала Екатерина Мышковец, которая трудилась в паровозном депо Калинковичи в послевоенные годы вызывающей паровозных бригад: «В ту пору на смене работали три вызывающих, которые сидели в разных местах и обслуживали разные районы: Подольский, Центральный и так называемый в народе 5-й стройучасток. Мы получали указание от нарядчика о вызове на работу определенной бригады, стоящей на явке. И если сегодня благодаря мобильным телефонам машинист и помощник в явочное время вовсе не обязаны находиться дома, то тогда это было непременным условием.

Вызывающие бежали за ними и в дождь, и в снег, и в мороз, и ночью. Я тогда на поселке знала все закоулки, всех выпивох и всех собак. Хорошо, когда бригада попадалась ответственная и уже ждала вызова. А сколько случаев было: прибегаю – нет никого. Спешу обратно, чтобы нарядчик быстрее искал замену, ведь движение на железке не должно отклоняться от графика ни на минуту. Он дает мне следующий адрес, и я опять отправляюсь в путь. Помню, из-за постоянной беготни и ужасных дорог мне двух пар обуви на каждую пору года было мало. Поэтому сапожки, туфли выбирала не модельные, как многие мои сверстницы, а крепкие, надежные: резиновые сапоги, мужские кирзовые ботинки».

Внимательные читатели обязательно поинтересуются, о каком поселке говорит Екатерина Мышковец. Оказывается, до осени 1928 года железнодорожная станция Калинковичи с поселком при ней не входила в городскую черту. Но даже после объединения их еще долго разделяли обширные пустоши, огороды, хвойные и лиственные рощи, и в обиходе часто можно было услышать: «Я живу на железнодорожном поселке». И лишь в 50-е годы они окончательно слились.

Следует добавить, что в довоенное время улица Октябрьская была одним из самых оживленных мест в городе. Увы, она сильно пострадала из-за жестоких немецких бомбежек в 1944 году, поэтому ее исторический облик не сохранился. Хотя есть у нее свой шарм, дома и дворики, около которых обязательно следует сфотографироваться. В той части улицы, куда мы направляемся, особенно атмосферные места – старая барачная застройка, практически вплотную примыкающая к железной дороге, а также два двухэтажных многоквартирных дома 50-х годов постройки, находящихся в конце Октябрьской, с уютными двориками, ухоженными цветниками.

Там же, где сегодня находится дистанция пути, в довоенные годы располагалась зона отдыха с красивым сквером, танцплощадкой и спортивными сооружениями. А там, где начинается переулок Октябрьский, в 20-е годы прошлого века функционировала артель «Красный текстильщик», специализировавшаяся на окраске тканей. Неподалеку находилась артель «Ясень», работники которой занимались изготовлением тележных колес.

В июле 1941 года в сквере появилась и вплоть до лета 1944-го все увеличивалась братская могила погибших при исполнении служебных обязанностей путейцев и советских воинов. Тут же были индивидуальные могилы некоторых местных жителей, женщин и детей, погибших при авиационных бомбардировках. В 1956 году все эти захоронения перенесли на городское кладбище по улице Куйбышева.    

В 1913 году при станции открыта линейная амбулатория. В 1952 году она стала железнодорожной больницей, которая в конце прошлого столетия была расформирована. Территорию и здания выкупили частники. Также в одном из бывших больничных помещений находятся мастерские отделения социальной реабилитации и абилитации инвалидов ТЦСОН.

Решением Калинковичского горисполкома от 30 сентября 1957 года улица вновь поменяла свое название. Причиной было то, что Лазарь Каганович к этому времени как член «антипартийной группировки» лишился своего прежнего звания и постов. Примыкавший к ней переулок 2-й Вокзальный с 1968 года стал именоваться Октябрьским.

Есть улицы центральные, высокие и важные,

А мне милей не шумные, милей одноэтажные…

И улица Октябрьская, и одноименный переулок пересекаются с улицей Островского. Выйдя на нее, оказываемся на хуторе Луток, рядом с которым некогда был густой сосновый лес и липовая роща. С липы драли лыко (луб, лут) на лапти, кошели, что и отразилось в названии хутора. Первые дома здесь появились в конце XIX века. В своем большинстве здесь селились железнодорожники и их семьи.

В 1923 году Луток был включен в черту местечка, а в 1937 году хуторская улица получила имя советского писателя Н.А. Островского.

Хуторянка Мария Тарасевич, которой, увы, давно нет в живых, но ее воспоминания удалось найти и сохранить историку-краеведу Владимиру Лякину, рассказывала, что ее родители при покупке земельного участка в этом районе заплатили высокую цену. Им самим пришлось раскорчевывать делянку под строительство дома и для огорода. Причем часть спиленных деревьев нужно было сдать лесничеству.

По Островского выходим на улицу Сомова. Она возникла в 1919 году прошлого века и вместе с возникшими следом улицами Гагарина, Революционная, Озерина, Сомова, Мархлевского, Свердлова, Марата и Ломоносова образовала поселок Сад, который 1 сентября 1923 года вошел в черту Калинковичей.

Интересный факт: в середине XIX века на месте улицы Озерина (до 1945 года – Парковая, т.к. здесь первопоселенцы высадили большую тополиную аллею, ставшую ее украшением) была государственная или казенная лесная дача, строго охраняемая от самовольных порубок. Для того, чтобы пойти туда за грибами, ягодами или валежником, местным жителям нужно было купить в лесничестве специальный сезонный билет.

Улица Парковая переименована в честь Героя Советского Союза Алексея Озерина, погибшего при освобождении нашего города.

Но вернемся в 1919 год. Тогда железнодорожный ревком добился у советских властей решения остро стоявшего жилищного вопроса. Для этого были отмерены несколько сотен типовых земельных участков под строительство домов и устройство огородов железнодорожникам. Быстрой реализации проекта помешала последовавшая вскоре польская оккупация, но после подписания мирного Рижского договора стройка возобновилась и велась достаточно интенсивно.

В Зональном государственном архиве Мозыря сохранились договоры и заявления застройщиков. Правление общества по постройке поселка и Речицкий уездный земельный отдел подписывали с каждым арендатором документ на предоставление ему и семье земельного надела площадью 0,41 десятины в аренду сроком на 99 лет. Условия были следующие: участок нельзя было передавать другому лицу без ведома правления, а также использовать его с целью извлечения дохода; постройки возводились по согласованному с правлением плану с соблюдением санитарных и строительных правил; за использованный лес, растущий на участке, вносилась плата, а излишки деревьев, срубленные сверх необходимого, сдавались в лесничество. В качестве залога исполнения арендатором условий договора в кассу строительного общества вносилась сумма в размере 50 рублей.

В правление общества поступали заявления не только от железнодорожников, но и учителей, телеграфистов, врачей, рабочих: люди стремились иметь свой угол.

В числе тех, кто получил земельный участок в этом месте, – стрелочник Григорий Сергиевич – отец поэта и прозаика Дмитрия Сергиевича, больше известного под псевдонимом Змитро Виталин. Родина Сергиевичей – Пинщина. Но оттуда в связи с Первой мировой войной они эвакуировались в 1915 году вглубь России. Когда же решили возвращаться на родину, были вынуждены сойти на станции Калинковичи, т.к. стало известно, что советская власть продержалась в Пинске недолго и город заняли польские легионеры. А вскоре и вовсе согласно Рижскому договору Западная Беларусь отошла Польше. Новость поначалу просто расстроила, т.к. произошедшее виделось явлением временным. Но когда пришло понимание, что в родных краях, скорее всего, больше не доведется побывать, членов большой семьи охватили возмущение из-за несправедливости, произошедшей с их страной и народом, и страх из-за обустройства на новом месте. Трудно начинать жизнь с чистого листа, обживаться, ставить дом. Но Сергиевичи справились.

К слову, первое название улицы Сомова – Липневская – в честь изгнания белополяков в июле (по-белорусски липень) 1920 года. Дом Сергиевичей стоит и сегодня, правда, давно не принадлежит родственникам писателя-фронтовика. Новые хозяева обложили его кирпичом, заменили окна и крышу, поэтому это уже не тот родительский дом, куда всегда с большой радостью приезжал Дмитрий Сергиевич, обосновавшийся в послевоенные годы в Одессе. Своим родным он часто посвящал стихи. Вот одно из них, написанное в 1942 году на фронте и посвященное маме Ульяне Васильевне.

В июньский день простились мы с тобою,

Тоскою заволакивался взгляд…

Мы с братом шли, прислушиваясь к бою,

Оглядываясь изредка назад.

По затемненной площади вокзала

Шли в бой полки во имя права – жить.

Мы поклялись – во что бы то ни стало,

Во что бы то ни стало победить!

И они победили! И выжили! Младший брат Дмитрия Сергиевича Николай после войны вернулся в Калинковичи, где работал в ПМК-101.

В 1973 году улица Липневская была переименована в честь Ивана Сомова – уроженца деревни Нижние Приски Калужской области, майора, штурмана бомбардировочного авиаполка, члена экипажа подполковника Михаила Кривцова, погибшего 12 января 1944 года при выполнении боевой задачи по уничтожению боевой техники врага на железнодорожной станции Калинковичи.

На улицах и улочках бывшего поселка Сад еще можно полюбоваться старыми деревянными домами довоенной постройки, порой вросшими в землю, зато с красивыми ставнями и резными наличниками, напоминающими об ушедшей эпохе, поэтому во время прогулки советуем не полениться и не спеша по ним поплутать. Именно так мы и поступили с фотокорреспондентом, сделав немало ярких памятных снимков под строчки из песни Юрия Антонова: «Есть улицы центральные, высокие и важные, с витринами зеркальными с гирляндами огней. А мне милей не шумные, милей одноэтажные, от их названий ласковых становится светлей», которые невольно приходили на ум.

Татьяна ЗУБЕЦ.

Фото Николая БОРИСЕНКО.