Время лечит. И боль Чернобыля тоже
День 26 апреля 1986 года разделил жизнь многих белорусов на «до» и «после». В их числе – Зоя и Владимир Скрипко. Признаются, поначалу им казалось, что, будучи вырванными с корнем из родной земли, нигде и никогда больше не прорастут, не будут так беззаботно счастливы. Но время лечит,
а трудности забываются, и сегодня, прожив в Шиичах более 35 лет, называют их второй родиной, добавляя:
«Здесь мы встретили друг друга, полюбили. Но это было позже. Сначала была авария на Чернобыльской станции, неизвестность, трудный переезд, привыкание к новому месту…»
Зоя Антоновна и Владимир Владимирович – ровесники. В 1986 году им было по 19 лет. Она – уроженка деревни Радин, он – деревни Кожушки. Обе находятся в Хойникском районе на территории Полесского радиационно-экологического заповедника, который был образован в июле 1988 года в белорусской части зоны отчуждения Чернобыльской АЭС (так называемая 30-километровая зона) на территории трех наиболее пострадавших от аварии районов Гомельщины – Брагинского, Наровлянского и Хойникского. Там осталось 96 покинутых населенных пунктов, в них до катастрофы проживало более 22 тысяч жителей.
– От Радина до города атомщиков Припять, около которого и располагалась Чернобыльская АЭС, напрямки километров 20. Город был красивый, ухоженный, молодой. Мы там бывали практически каждые выходные. Ездили с родителями за продуктами и обновками – прилавки в Припяти ломились от товаров. Это мне очень запомнилось, – рассказывает Зоя Антоновна. – Именно в Припяти я купила себе платье на школьный выпускной, там же и прическу сделала. Кстати, на 1 мая 1986 года в городе был запланирован запуск колеса обозрения, но пятью днями ранее произошла авария…
Владимир в ту пору отдавал воинский долг Родине (служил он в Венгрии):
– В армию уходил из Кожушек, а вернулся уже в Шиичи, – вспоминает мужчина. – Жаловаться не буду: дом нашей семье здесь дали хороший, просторный. И люди в своем большинстве нас, переселенцев, приняли приветливо. Утварью делились, мебелью старой, ведь во время эвакуации мои не взяли практически ничего, так, узелки с обувью и одеждой, причем летней, да документы. Я потом удивлялся: «Мама, папа, как же так? Хоть бы вещи зимние захватили, посуду какую, постельное, книги мои – читать любил и люблю. Там, в Кожушках, у нас осталась отличная домашняя библиотека». Но они были уверены, что уезжают на время, оказалось – навсегда. Особенно в это верили старики. Этой верой и жили, а, умирая, наказывали похоронить себя в Кожушках.
По первости и я на родину очень рвался. Уже и заповедник сделали, а мы с друзьями соберемся и махнем туда на рыбалку с ночевкой – мы ж там все глухие окольные тропы знали. Места у нас, если бы видели, какие красивые, луга заливные, леса бескрайние, полные ягод и грибов. В деревню обязательно заезжали, чтоб к отчему дому притулиться. Но постепенно поездки становились все реже, запреты строже, а потом отпустило. Пришло понимание, что прошлое не изменить, оно останется с нами навсегда, а жить нужно настоящим.
Давно уже рыбачит Владимир Владимирович на Неначи, а ягоды-грибы берет в лесах около Шиичей. И супруга всегда рядом: эти хобби у них на двоих. Как и любовь к чтению, труду на земле. Садят Скрипко всего по чуть-чуть, держат курочек, а в выходные с нетерпением ждут в гости детей и внуков. Хозяйка накрывает стол – кулинарка она знатная. Это у нее от мамы Нины Андреевны Марченко, которая участвовала в ликвидации аварии на ЧАЭС. Вот что вспоминает о том времени Зоя Антоновна:
– В день Чернобыльской трагедии я аккурат сошла с автобуса в Хойниках. Приехала из Минска, где заканчивала техникум советской торговли. Настроение было чудесное: на носу майские и Пасха (в 1986 году она выпала на 4 мая – прим. автора), погода чудесная – тепло, солнечно, а меня – молодую и беззаботную – встречает жених. Дома, в Радине, родители готовятся к нашему приезду. Беды ничего не предвещает. Я задерживаюсь в Хойниках на несколько дней, а вечером 28 апреля в программе «Время», которую в Советском Союзе смотрели все, скупо и сухо сообщают, что на Чернобыльской АЭС произошла авария. Заволновалась, утром первым же автобусом полетела в Радин, а там никакой паники, многие люди садят картошку, обсуждают планы на майские праздники, в Припять с детьми собираются. Правда, старший брат Валера рассказывает, что на станции был серьезный пожар, его пламя было видно даже у нас с так называемой в народе Волчьей горы. Мама его осаживает: «Не наводи панику».
Младшая сестра Зои Антоновны, Наталья, на фоне родного дома в деревне Радин. Конец 70-х.
А уже вечером в Радин приехали военные, объявили о срочной эвакуации. Мама побросала вещи Зои в сумку и наказала ей возвращаться в Минск. Так же спешно родители отправили младшую дочь Наталью в Санкт-Петербург к родственникам. Сами же задержались еще на несколько дней: вместе с сыном Валерой участвовали в эвакуации колхозной техники и скотины.
– Все трое получили удостоверения участников ликвидации. Но положенными льготами особо не пользовались: стыдно было как-то перед односельчанами, ведь они пострадали не меньше. Только лишь на пенсию раньше пошли, – рассказывает Зоя Антоновна.
Ее мама и сегодня живет в Шиичах в доме, который получила после аварии на Чернобыльской АЭС. Ей уже 82 года, но она сохранила жизнелюбие, открытость и прекрасное чувство юмора. Эти черты характера, уверена Зоя Антоновна, помогли ей относительно быстро адаптироваться на новом месте, настроить себя и родных на позитивный лад.
– Это не значит, что ей было легко. Наоборот, было, ох, как тяжело, ведь жизнь пришлось начинать с чистого листа. Но сожаление, уныние – это поезд, который едет назад, а ей хотелось детей пристроить, внуков-правнуков увидеть. Счастье, что это исполнилось, что дал ей Бог много годков жизни, – вытирая набежавшие слезы, говорит женщина. Успокоившись, предлагает посмотреть альбом с фотографиями, на которых запечатлен их дом в Радине – добротный, просторный, незадолго до аварии в нем закончили ремонт.
– Не знаю, кто при эвакуации предложил забрать снимки, но это, на мой взгляд, была отличная идея. Мебель, вещи, одежда – дело наживное, а фото – бесценная память, – убеждена Зоя Антоновна. – Я их часто пересматриваю. И знаете, что заметила? Уже не так грущу, как раньше, и гораздо чаще вспоминаю хорошее, что было в Радине, чем аварию, переселение… Еще вспоминаю, как быстро рос в Шиичах поселок для переселенцев: один раз приехали (пока шло строительство мы жили в деревне Дворец Рогачевского района) – кругом сплошные фундаменты, а через несколько недель уже крыши строители накрывали. Стали, любуемся, мама меня обняла со словами: «Все будет хорошо, доченька». И ведь действительно все хорошо.
Татьяна ЗУБЕЦ.
