К трем ночи Калинковичи были освобождены

При подходе к Василевичам и Калинковичам мы, изучив тактику врага, все чаще и чаще стали применять такие испытанные формы маневра, как обходы и охваты опорных пунктов и узлов обороны противника в сочетании с фронтальными атаками.

Так, 26 ноября полк совместно с подразделениями 16-й кавалерийской дивизии, применив обход, овладел крупным узлом обороны противника на дороге Гомель — Калинковичи — Глинная Слобода.

— Теперь противник даст бой за поселок Лозки и высоту 136,0, — высказал свое мнение капитан Мишарев.

— Конная разведка лейтенанта Федотова уже где-то в этом районе, — доложил наш разведчик старший лейтенант Розенблит.

Лозки находились от нас в десяти километрах. Туда мы и держали путь. В авангарде полка следовал 1-й батальон старшего лейтенанта Молодова.

Сбив мелкие группы прикрытия (их умело обошли наши разведчики и авангард), через несколько часов полк завязал бой на юго-восточной окраине села Лозки. Оценка обстановки, сделанная Мишаревым, оказалась правильной.

— Разрешите атаковать? — обратился комбат — 1, когда я подъехал к нему верхом на коне.

— Попробуйте. Только не надо лезть на рожон. Если фашисты сидят крепко — пусть сидят. Поливайте огнем, чтобы головы не могли поднять. А тем временем Маковецкий и Черешнев стукнут с фланга и тыла, — сказал я Молодову.

Атака, как я и предполагал, не удалась, и батальон начал перестрелку с врагом, а тем временем рота автоматчиков старшего лейтенанта Черешнева, преодолев болото по непроходимым топям у хутора Млинки, изготовилась для атаки высоты 136,0 и села Лозки с севера.

Сгущались сумерки. Противник, видимо, нервничал и начал освещать местность ракетами. В это время 2-й батальон старшего лейтенанта Маковецкого, совершавший обход села Лозки с юга, застрял на минных полях у хуторка Козел. Одновременный удар не получался. Мокрые, дрожа от холода, черешневцы не выдержали томительного ожидания и пошли на штурм вражеских укреплений. Дерзкая атака автоматчиков сопровождалась непрерывной стрельбой и криками «ура». С фронта начал атаку батальон Молодова, а затем подключился и подошедший 3-й батальон Парунова.

Противник, как говорится в официальных сообщениях, обратился в бегство, не успев даже снять с позиций два орудия и свернуть телефонную связь.

В декабре наше продвижение было остановлено. Все попытки прорвать оборону противника в районе Малые Автюцевичи успеха не имели. Пытались наступать в районе Большие Автюки, Александровна, и тоже безрезультатно.

Разведка установила наличие у противника сплошного фронта с сильно укрепленными позициями. Значит, гитлеровцы решили остановить нас на подступах к Калинковичам.

Так наша дивизия и простояла здесь до самого нового года.

* * *
В первых числах января 1944 года наш 237-й гвардейский стрелковый полк, сменив подразделения 16-й кавалерийской дивизии, занял исходное положение для наступления восточнее села Александровка. Началась усиленная подготовка к операции. Уточнялась система обороны и огня противника, расположение его траншей, ходов сообщения, огневых точек — дзотов, орудий прямой наводки, пулеметов, системы заграждений. Начальник штаба полка майор Кубах в эти дни сам не знал отдыха и не давал покоя разведчикам старшего лейтенанта Розенблита. Надо сказать, что закрытый характер местности затруднял разведку. А заглянуть в расположение врага и узнать, что делается в его стане, было крайне необходимо. И тогда мы начали устраивать наблюдательные пункты на высоких деревьях, расположенных вблизи переднего края. Инициатором этого метода был молодой разведчик гвардии сержант Алексей Озерин.

Обычно, он до рассвета, затемно, забирался на дерево где-нибудь поблизости от противника, хорошо маскировался и просиживал там целый день. Конечно, все это было связано с большим риском, так как фашисты могли обнаружить и уничтожить «кукушку». Но Озерина это не пугало. Смелый и смекалистый разведчик за несколько дней добыл сведения о начертании второй траншеи и расположении некоторых огневых точек.

Забегая вперед, скажу, что Озерин отличился и в ходе наступления, когда наши подразделения вели бой за Александровку. Группа разведчиков, которую он возглавил, была выслана на пути отхода противника, в сторону Калинковичей. Севернее села Сырод, на глухой лесной тропе, разведчики внезапно столкнулись с гитлеровскими связистами, обвешанными катушками кабеля и телефонными аппаратами. Верхом на лошади ехал их командир — унтер-офицер. Несмотря на то, что фашистов было семь, а наших только трое, ребята не растерялись. Гранатами и огнем из автоматов они прикончили четырех, а троих взяли в плен. Разведчики доставили в часть несколько катушек кабеля и телефонных аппаратов, в которых полк очень нуждался.

Пленный унтер-офицер дал весьма ценные показания. За этот подвиг Озерин и его товарищи были награждены медалями «За отвагу».

…8 января в 9.05, после 45-минутной артиллерийской подготовки, части дивизии перешли в наступление. Ворвавшись на первую позицию, батальоны завязли в невероятно запутанном лабиринте траншей, ходов сообщения, выносных пулеметных позиций. Ближний бой вели за каждый метр траншеи. Огнем и гранатой выбивали фашистов из каждого дзота, блиндажа, «лисьей норы».

В полосу наступления противник сразу же ввел подошедший из села Гулевичи пехотный батальон, усиленный десятью самоходными орудиями.

С самоходными орудиями вступила в неравное единоборство полковая батарея старшего лейтенанта Черненко. Три самоходки наши артиллеристы подбили. Когда у одного из орудий выбыл из строя расчет, Черненко, как всегда, стал за наводчика. Комбат подбил еще одно орудие, но был тяжело ранен разорвавшимся рядом снарядом.

Находясь на своем НП в первой траншее противника, я увидел, что мимо несут раненого.

— Дядя Костя! — закричал кто-то из штабистов.

Я бросился к носилкам и склонился к отважному артиллеристу. Из всех слов, которые он прошептал побелевшими губами, я уловил лишь одно — «Гаврилыч» — так он обычно называл меня наедине…

Вплоть до 12 января — в течение 4 суток — мы упорно прогрызали оборону врага.

Наконец, ночью 13 января командование 9-го гвардейского стрелкового корпуса ввело в бой лыжные батальоны.

На фланге нашего полка взвилась зеленая ракета. Ночную тишину взорвала трескотня трехсот автоматов и более двух десятков ручных пулеметов — лыжники батальона майора А. И. Тарнопольского ринулись на врага, ошеломив его шквальным огнем.

Пробив брешь в обороне врага, лыжники устремились к юго-западной окраине Калинковичей. Противник отошел к окраинам города.

На следующий день части дивизии изготовились к штурму города с юго-запада. Все орудия, в том числе и часть дивизионных пушек, были выставлены на прямую наводку. Штурм начался в середине ночи. Так же, как и лыжники, наши батальоны на ходу вели шквальный огонь. Отовсюду доносилось грозное русское «ура» — ведь город одновременно штурмовали все три дивизии корпуса — 12, 76 и 77-я гвардейские.

Часам к трем ночи город был в наших руках.

Максим ГОРБ, командир 239-го гвардейского стрелкового полка 76-й гвардейской стрелковой дивизии.