Валентина Чернявская: Людской славы, почестей никогда не искала, просто хорошо работала
С ветераном Белорусской железной дороги Валентиной Чернявской, награжденной орденом «Знак Почета» и значком «Почетному железнодорожнику», познакомилась благодаря медсестре Калинковичской узловой организации Белорусского Красного Креста Надежде Лещенко. Она впечатлилась жизненной историей своей 91-летней подопечной, которая, не взирая на болячки, сделавшие ее совершенно беспомощной в бытовом плане, сохранила хорошую память, а потому беседовать с ней – одно удовольствие, и уговорила дочь Валентины Павловны Людмилу принять гостей из редакции.
Ах, война, что ж ты сделала, подлая…
У Павла и Ириньи Рыхловых в конце 1930-х было четверо детей: Тонька, Яшка, Валечка и Нинка. Большая и дружная семья жила в городе Любань Тосненского района Ленинградской области. Павел Кузьмич – железнодорожный рабочий – имел золотые руки – столярничал, слесарничал, плотничал. Под стать ему была и супруга Иринья Захаровна – знатная в округе рукодельница и хозяйка. Она успевала не только ткать, прясть, вышивать, вязать, заниматься детьми и создавать домашний уют, но и бегать на работу. Кем и где трудилась мама в довоенные годы, Валентина Павловна точно не помнит, но знает одно – профессия была связана с цифрами и подсчетами.
Зато из того времени ей хорошо помнятся счастливые семейные вечера за чтением вслух: Рыхловы были грамотными и мечтали выучить детей. Но Великая Отечественная война разрушила все: семью, спокойную жизнь, планы…
– Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы. Наши мальчики головы подняли – повзрослели они до поры. Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб – разлуки и дым. Наши девочки платьица белые раздарили сестренкам своим, – вспоминаются Валентине Павловне строки из Булата Окуджавы. На минуту задумавшись о чем-то своем, она продолжает свой рассказ: – Отец в 1940-м году был призван в ряды Красной Армии. Больше мы никогда его не видели. Еще до его отъезда на семейном совете было принято решение о переезде мамы с тремя младшими детьми к родным в деревню Глебовщина Демянского района Новгородской области. Старшая Тонька несколькими месяцами раньше утонула в пруду. Трагическая судьба ждала и Нинку с Яшкой. Братишка в оккупацию умер от дизентерии, сестренка – от укуса змеи. Вот так мы с мамой остались вдвоем.
В войну не жили, а выживали, но верили в Победу и возращение отца. Давайте не будем говорить о том времени. Эти воспоминания меня расстраивают.
О том, на каких фронтах и в каком звании воевал Павел Рыхлов, его родные долгое время ничего не знали. Завеса тайны приоткрылась благодаря сайтам ОБД «Мемориал» и «Память народа». Стало известно, что красноармеец, повозочный комендантского взвода Павел Кузьмич воевал в составе 521-го стрелкового полка 133-й стрелковой дивизии, был ранен, проходил лечение в эвакуационном госпитале №1953. После лечения вернулся в свой полк, с которым дошел до чехословацкого села (ныне – словацкого) Крапева, где погиб 11 марта 1945 года и похоронен в братской могиле.
А годом ранее, в феврале 1944-го Павел Рыхлов был награжден медалью «За боевые заслуги» за то, что за время наступательных боев с 16.01.1944 г. по 10.02.1944 г. под обстрелом противника ежедневно по два раза подвозил горячую пищу для офицерского состава на передний край («Память народа»).
Сильный характер не позволял жаловаться и ныть
– Мои родители были людьми с сильным внутренним стержнем, требовательные и к себе, и к нам, детям, – рассказывает Валентина Павловна. – Если делать – то только хорошо, если учиться – то на отлично. В нашей семье запрещалось завидовать, осуждать, обсуждать, лениться. А вот желание работать так, чтобы другие на тебя равнялись, всячески приветствовалось.
Мама после войны трудилась в колхозе кладовщиком, потихоньку выписывала лес и ставила дом. Я помогала ей, чем могла, родственники немного пособляли, но большая часть работ легла на ее хрупкие женские плечи. Да, ей было трудно, но она никогда и никому не жаловалась, не ныла и не плакалась: характер не позволял. Вот и я такая же выросла.
Начальную школу моя героиня окончила в Глебовщине. Потом бегала за знаниями за восемь километров в Демянскую восьмилетку. Учеба давалась легко, особенно точные науки – математика и химия, а потому без труда поступила в 1950 году в Ленинградский механический техникум железнодорожного транспорта Министерства путей сообщения СССР, где получила специальность «Техник-механик вагонного хозяйства».
С тех времен в семейном архиве сохранилась пожелтевшая и потрепанная временем выписка из табеля учета успеваемости выпускницы техникума Валентины Рыхловой, в которую среди пятерок затесалось всего несколько четверок. А ведь предметы девушке приходилось изучать достаточно непростые. Например, «Машиноведение», «Электротехника», «Автоматические тормоза». Но она успевала не только хорошо учиться, но и участвовать в художественной самодеятельности, защищать честь учебного заведения на спортивных соревнованиях, быть старостой группы.
«Малую Белорусскую» уступила подруге
Благодаря хорошей репутации и успеваемости на распределении шла в первых рядах. И, можно сказать, вытянула счастливый билет: ее направили в Минск на строящуюся «Малую Белорусскую» – так часто называют Детскую железную дорогу имени К. Заслонова железнодорожники. Конечно, обрадовалась, ведь впереди ждали большой город и интересная работа. Но… Подруга-одногруппница, с которой была особенно близка, прибежала в слезах, кинулась на шею со словами: «Валечка, милая, уступи мне Минск. Сама знаешь – у меня там муж. Нет мне без него жизни. Как же я поеду в Калинковичи?». И она уступила, хотя даже руководство техникума, педагоги отговаривали, мол, не делай глупостей, ты заслужила место на «Малой Белорусской», а не в вагонном депо станции Калинковичи.
– В этом вся мама: она в первую очередь думает о комфорте, благополучии окружающих, а себя ставит на второй план, – рассказывает Людмила. – За это ее любили подчиненные, хотя, чего уж сегодня скрывать, некоторые откровенно наглели, начинали расхлябанно относиться к своим обязанностям. А она их оправдывала, прикрывала, делала за них работу, из-за чего домой часто возвращалась совершенно без сил.
– Людочка, не вспоминай плохого, – с укором говорит Валентина Павловна, протягивая мне старую фотографию. На ней запечатлена бригадир колесного цеха вагонного депо станции Калинковичи – к тому времени уже Чернявская – в окружении своих подчиненных. – Ничего сверхъестественного я не делала. И ты сама знаешь: твоя бабушка мне бы никогда не простила, если бы я относилась к людям и работе как-то иначе. Она в каждый мой приезд на родину наказывала: «Не желай и не делай никому дурного».
Кстати, своего будущего супруга Виктора Чернявского, уроженца деревни Углы, 23-летняя Валентина встретила в первый рабочий день, т.к. тот трудился в вагонном депо сварщиком. Через два года они расписались, еще через год в молодой семье появился сын Вовка. Он пошел по стопам родителей на железку, уже в 25 лет водил тепловозы. Зарисовку о молодом и ответственном машинисте в начале 1982-го печатала наша районка, которая в ту пору носила название «За камунізм», а в октябре того же года его трагически не стало…
Колоссальная тяга к знаниям и нереализованные возможности
И опять Валентина Павловна просит сменить тему, чтобы не расстраиваться и не бередить старые раны. Рассказывает, как, имея на руках двоих малолетних детей, училась в Москве во Всесоюзном заочном институте железнодорожного транспорта. Было непросто, несколько раз приходилось брать академический, но тяга к знаниям была столь сильна, что в 1969-м она все же окончила его по специальности «Экономика и организация железнодорожного транспорта».
– Если бы бабушка уступила и переехала к нам, чтобы помогать родителям с детьми и бытом, если бы папа охотнее подставлял плечо, то мама бы точно стала в городе большим начальником. А так стала бесплатным репетитором по математике и химии для всех детей в нашем подъезде, – улыбается Людмила. – Только мне и Вовке с учебой не помогала, приучая таким образом к самостоятельности.
В связи с ликвидацией в 1960 году вагонного депо и передачей его хозяйства Гомельскому отделению Белорусской железной дороги Валентина Чернявская была назначена бригадиром пункта технического осмотра станции Калинковичи. Через два года переведена на должность старшего осмотрщика вагонов, в которой проработала до выхода на заслуженный отдых. За смену частенько доводилось прошагать километров 15-20, да не просто налегке, а постоянно приседать и нагинаться, осматривая различные детали и узлы, находить неполадки, устранять их, следя за временем, ведь остановка состава может быть недлительной… Кто-то бросит – есть работы потяжелее и поответственнее. Оно-то и так, да вот только почему-то далеко не каждый надолго задерживался в осмотрщиках, из-за чего в те годы вагонное хозяйство постоянно испытывало острую потребность в кадрах. Раз работников не хватало – на имеющихся ложилась более серьезная нагрузка. Особенно непросто было в летний зной и зимние метели, ведь, хочешь не хочешь, а каждый вагон, будь добр, осмотри… Словом, дело не для слабых, тем более – не для женщин, которых с каждым годом в вагонном хозяйстве становилось все меньше и меньше, а сегодня в эту профессию их и вовсе не берут.
Перелистываю пожелтевшие странички трудовой книжки Валентины Павловны. Она буквально исписана благодарностями и поощрениями, а в копилке наград столь высокие, как орден «Знак Почета» и значок «Почетному железнодорожнику». Признается, что когда их получала, чувствовала себя несколько неловко: ей казалось, что есть люди более достойные.
– Людской славы, почестей никогда не искала, просто хорошо работала. К высоким должностям не стремилась, хотя предложений было много. Разве жалею, что не пошла преподавать в наш сельхоз-техникум, – говорит Валентина Павловна. – Но вот опять о грустном. Давайте лучше о дочке вам расскажу, о внуках и правнуках. Внучат у меня четверо, правнуков – двое. В них мое счастье. Они часто меня проведывают, а я каждый день у Людочки интересуюсь их делами, здоровьем.
Наш разговор утомляет бабушку. Чуткая дочь это замечает, проводит ее прилечь, прощаясь со мной, подчеркивает:
– Если бы вы знали, как я люблю маму. У меня порой спрашивают, не устала ли я за ней ухаживать, и не верят, когда отвечаю, что нисколько. Она моя радость, мой свет в окошке. Я просыпаюсь, бегу к ней, целую, обнимаю, а потом благодарю Бога за еще один день ее жизни.
Татьяна ЗУБЕЦ.
Фото из семейного архива Чернявских.
