Евгения Серкова ликвидировала последствия применения бактериологического оружия

Озаричский лагерь смерти. Кажется, мы уже так много знаем об этом бесчеловечном эксперименте нацистов – заразить узников сыпным тифом с целью вызвать эпидемию в передовых частей Красной Армии и, если не сорвать, то хотя бы приостановить их наступление…

18-19 марта 1944 года. В те дни бойцы подразделений 65-й армии генерала Батова из трех Озаричских лагерей освободили 33 480 человек, из которых 15 960 были детьми в возрасте до 13 лет. Почти все они были больными и обессиленными, поэтому за пределы лагеря их пришлось выносить и вывозить. Тех, кто мог передвигаться самостоятельно, саперы выводили цепочкой по разминированным коридорам.

А потом в дело вступили медики. Была даже создана противоэпидемическая комиссия во главе с наркомом здравоохранения Георгием Митиревым. Врачи приложили огромные усилия для того, чтобы локализовать тиф, не дать ему распространиться в войсках и среди населения. Чего это им стоило, мы и сегодня не можем понять до конца.

В Беларуси тогда появились республиканская, областные и районные чрезвычайные противоэпидемические комиссии. В республику срочно переместили 11 эвакогоспиталей наркомздрава СССР и 5 эвакогоспиталей Военного Совета 1-го Белорусского фронта. Их разместили в Гомеле и Калинковичах, Ельске и Мозыре, Василевичах и Речице, Брагине и Комарине, Уваровичах и Буда-Кошелеве, Корме и Рогачеве, Чечерске и Костюковичах… На основных фронтовых магистралях и железнодорожных станциях Гомельской, Могилевской и Витебской областей (в Калинковичах, Гомеле, Ельске, Пропойске, Хойниках, Довске, Речице, Кричеве, Ходосах, Лиозно, Сураже и Городке) были созданы 12 обсервационных пунктов для гражданского населения с изоляторами, банями и столовыми, а также санитарные посты.

И за всей этой круглосуточной работой стояли военврачи. Об одном из них, начальнике 3-го отдела военно-санитарного управления 1-го Белорусского фронта подполковнике медицинской службы Евгении Серковой, мы и хотели бы рассказать.

В книге «Полесье. Трагедия и память» Аркадий Шкуран и Михаил Синькевич указали, что роль этой женщины безосновательно забыта. Что ж, попробуем восстановить справедливость и воздадим должное одной из тех, кто вступил в бой с последствиями применения немцами бактериологического оружия и победил…

Сибирячка с белорусскими корнями

Евгения Серкова родилась 14 марта 1900 года в селе Усть-Ламенское Ишимского района Тобольской губернии (ныне в южной части Тюменской области России). Сказать, что детство ее было трудным, значит, ничего не сказать. Женя была старшей из семи братьев и сестер, она рано научилась готовить еду, латать порванную одежду, учила младших чтению и письму.

Когда стала постарше, в поисках лучшей доли отправилась в город. И неизвестно, что бы с ней стало, если бы девушку не приютила семья железнодорожника Горбунова. Благодарность к семье Горбуновых Евгения Евстафьевна пронесла через всю жизнь, всегда помнила этих добрых и жизнерадостных людей, которых считала своей второй семьей, ведь они делились последним, чтобы помочь ей выучиться и встать на ноги.

Ей исполнилось 18, когда в стране произошла революция 1917 года. Евгению взяли на работу в комиссариат почт и телеграфов переписчицей. Заметив ее способности, вскоре перевели на должность счетовода (по нынешним меркам – бухгалтером). Но тут в стране вспыхнул пожар Гражданской войны. Девушка, всем сердцем воспринявшая революционные идеи, не хотела оставаться в стороне, записалась добровольцем в Красную Армию.

Фельдшер-красноармеец

Так Евгения Серкова оказалась в Средней Азии, в Ташкентском гарнизоне. Здесь она и начала посещать занятия в фельдшерской школе. Ощутив призвание к медицине, Евгения решила, во что бы то ни стало, выучиться на доктора. И в 1919 года она поступила на медицинский факультет Средне-Азиатского государственного университета. Позже перевелась во 2-й Московский государственный университет, который окончила в 1925 году.

С дипломом врача-эпидемиолога Евгения Серкова вернулась в Среднюю Азию, в Хиву. Там она жила раньше, успела хорошо узнать как сами места, так и обстановку и местные обычаи. Тогда свирепствовали разные эпидемии и болезни, которые валили людей с ног. Евгения Серкова часто отправлялась в туркменские кишлаки, где не только лечила людей, но и вела пропагандистскую работу среди женщин Туркмении. Наводя санитарный порядок, она нередко рисковала собственной жизнью. И не только потому, что могла заразиться сама. Бóльшую опасность представляли банды басмачей, которые орудовали в тех местах и держали в страхе местное население. Но, помимо профессиональных знаний, Евгения была вооружена такими личными качествами, как упорство и воля. А еще она имела дар убеждения, благодаря которому все больше завоевывала авторитет у местного населения.

Работала она вместе с небольшой группой из 13 специалистов и помощников, которая была сформирована в Москве под руководством Михаила Калинина. Вместе с коллегами они одновременно изучали местный быт, колорит, обычаи народов их экономику.

Порой наступали минуты отчаяния. В такие моменты Евгения Серкова вспоминала родные места, суровый климат и своего деда – политического ссыльного из Беларуси. Евгения думала о том, как им было тяжело и непросто, но они не опустили руки и не сдавались. И ей сразу становилось легче на душе.

Спустя некоторое время Евгения перешла на кафедру Средне-Азиатского университета, где занималась анатомией. Будучи активистом по натуре, она очень много времени отдавала и общественной деятельности. Ей пришлось быть одной из ликвидаторов эпидемии чумы в Хиве, Бухаре и Самарканде.

Затем Серкова поехала в Москву, защитила диплом, после чего вернулась в Туркестан, чтобы наладить работу здравоохранения в этой республике. За время службы в Средней Азии она прошла тысячи километров с винтовкой на одном плече и санитарной сумкой с красным крестом на другом, дважды со своей группой переходила пешком пустыню Каракумы – оказывала медицинскую помощь и одновременно изучала быт местных кочевников. Нередко врачам приходилось вступать в бои и с басмачами. По рассказам Евгении Евстафьевны позже был снят известный советский художественный фильм «Тринадцать».

Войну встретила в Минске

В 1930 году Серкову переводят на Дальний Восток. Там она встретила свою судьбу, и у нее стала налаживаться семейная жизнь. Но вскоре ее мужа-пограничника отправляют на работу в Беларусь, и Евгения отправляется вместе с ним туда, откуда происходили ее предки. В 1939 году Евгению Серкову назначили начальником противоэпидемического управления Наркомздрава БССР. В том же году она вступила в ряды ВКП (б).

Рассвет 22 июня 1941 года Евгения Евстафьевна встретила в своем рабочем кабинете. Она как раз занималась распределением медицинских кадров по военным госпиталям. И вдруг сообщение – немецко-фашистские войска вторглись на территорию СССР, началась Великая Отечественная война.

Уже на второй день войны, 24 июня 1941 года, Евгения Серкова во время бомбежки получила ранение и контузию. Но из Минска она не ушла до тех пор, пока не были эвакуированы все раненые и больные дети. На всю жизнь сохранила она в своей памяти белорусскую столицу в дыму и огне. Уходя тогда на восток, даже не знала, вернется ли сюда когда-нибудь…

На всех дорогах тогда были потоки беженцев, которых то и дело обстреливали и бомбили немецкие самолеты. Однако в районе Березины Серкова смогла найти автомобили и вывезти из опасных районов детей. После чего…

Добровольцем ушла на фронт

Было это 16 сентября 1941 года. В качестве военврача 2-го ранга Евгению Серкову направили на должность армейского эпидемиолога. А уже 31 декабря 1941 года она была представлена к ордену Красной Звезды за то, что «в период напряженных боев сумела организовать санитарно-профилактическую работу среди войск, чем обеспечила отсутствие заразных заболеваний в армии». Как следует из наградного листа, Евгения Евстафьевна своей настойчивостью и упорством добилась санобработки войск прямо на передовых позициях, под огнем противника. При этом отмечается, что «ею были выдвинуты новые метода санобработки войск». Это и постройки бань-землянок прямо на передовой, и обработка обмундирования мылом «К» со щетками, что помогло ликвидировать вшивость. Евгения Серкова постоянно проверяла санитарное состояние бойцов, посещая с этой целью передовые позиции, нередко проводила санобработку под огнем противника. «Прекрасная работа т. Серковой и организованного ею коллектива обеспечили хорошее санитарно-эпидемиологическое состояние личного состава армии».

После Юго-Западного фронта Евгения Серкова назначается главным эпидемиологом 50-й армии, которая после обороны Тулы была выведена на переформирование. К выполнению служебных обязанностей армейского эпидемиолога она приступила в мае 1942 года. Перед тем, в январе 1942 года, Евгению Евстафьевну отметили значком «Отличник здравоохранения СССР».

А уже 7 февраля 1943 года начальник санитарной службы армии бригадный врач Костюченок представил Евгению Серкову к ордену Отечественной войны 2-й степени. В наградном листе он отмечал ее упорную и энергичную работу, благодаря которой «инфекционные заболевания были сведены к минимуму и в течение всего лета 1942 года в армии не было эпидемических вспышек. Проводя энергичную работу с эпидзаболеваниями в армии, с июля месяца 1942 года не было ни одного заболевания сыпным тифом, и с августа месяца – среди гражданского населения, расположенного в армейском тылу. Как хороший организатор, сумела сколотить крепкий коллектив противоэпидемических кадров. Не щадя ни сил, ни времени, умело руководя всей противоэпидемической работой, за короткий период времени эпидемическая вспышка туляремии в армии сведена к минимуму».

Начальник противоэпидемической службы Белорусского фронта

К тому времени война уже катилась на запад. В январе 1944 года подполковника медицинской службы Евгению Серкову откомандировали в распоряжение штаба 1-го Белорусского фронта, назначив на должность начальника 3-го (противоэпидемического) отдела военно-санитарного управления фронта. Теперь она отвечала за санитарное состояние девяти армий, а также управления, соединений и частей целого фронта.

Казалось бы, непосильная ноша легла на плечи хрупкой женщины, которая и ростом-то была чуть более полутора метров. Но, как некогда в Туркестане или в начале войны, она смело и решительно взялась за решение тех проблем, которые возникали ежедневно. И очень скоро делом доказала, что способна справиться с любыми, даже самыми сложными вопросами.

В это время войска 1-го Белорусского фронта вели Рогачевско-Жлобинскую и Калинковичско-Мозырскую наступательные операции. Именно в ходе последней на участке наступления 65-й армии и были обнаружены лагеря смерти с узниками, зараженными сыпным тифом. Нужно было принимать экстренные меры, чтобы не только спасти людей, но и не допустить расползания заболевания среди бойцов регулярной армии.

Еще 10 марта в освобожденном Гомеле было подписано Постановление СНК БССР об организации обсервационных пунктов для гражданского населения. В 10-дневный срок предписывалось отвести и приспособить под такие пункты жилые помещения из расчета приема каждым пунктов 500 человек. При каждом пункте оборудовать столовые и простейшие санпропускники с дезинсекторами пропускной способностью по 20 человек в час и обеспечить их топливом. Кроме того, каждый пункт нужно было укомплектовать обслуживающим персоналом (санитарки, уборщицы, рабочие).

Спасая узников Озаричского лагеря смерти

Как выяснилось, на оккупированной территории Беларуси свирепствовал сыпной тиф. 18 марта, когда передовые части 65-й армии выявили лагеря смерти под Озаричами, у Дерти и Подосинника, вышел Приказ НКЗ СССР о мерах по ликвидации эпидемии сыпного тифа в БССР. И в тот же день был составлен Акт военно-медицинской комиссии о преступлениях вермахта в Озаричских лагерях. Затем последовали Справка о количестве и движении населения, освобожденного Красной Армией из немецких концентрационных лагерей на территории Домановичского района и Акт обследования военно-медицинской комиссией гражданского лагеря Озаричи.

Постановлением СНК БССР и ЦК КП (б) Б 31 марта была создана правительственная комиссия по оказанию помощи советским гражданам, освобожденным из немецких концлагерей. В ее состав вошла и Евгения Серкова.

Комиссия располагалась в Калинковичах. Ей было предписано немедленно выехать в места концентрации освобожденных граждан с целью принятия мер для размещения, материального обеспечения, проведения комплекса противоэпидемических мероприятий. 10 тысяч человек направили в Речицу, 8 тысяч в Хойники, 7 тысяч в Василевичи и 5 тысяч в Короватичи. Уже больные сыпным тифом, а также дети-сироты были размещены в госпиталях 1-го Белорусского фронта. Местные власти обратились к Военному Совету фронта с просьбой выделить на период карантина 30 автомобилей для обслуживания детей, больных и истощенных граждан. Кроме того, была и другая просьба – отпустить дополнительно для питания освобожденных граждан: крупы – 25 тонн, консервов – 50 тысяч банок, жиров – 2 тонны, сахару – 7 тонн, чаю – 100 кг, а также годного к носке обмундирования (белье, телогрейки, гимнастерки, шаровары).

Сколько бессонных ночей провела в те дни Евгения Евстафьевна. Сколько раз приходилось перемещаться от одного населенного пункта к другому, от госпиталя к госпиталю, отдавать распоряжения, смотреть, анализировать, делать выводы и докладывать командованию о результатах.

В наградном листе с представлением к ордену Отечественной войны 1-й степени говорится, что «в течение зимнего периода 1944 года подполковник м/с тов. Серкова в короткий срок образцово организовала работу аппарата своего отдела, быстро перестраивала его на оперативное выполнение ответственных заданий командования фронта на ликвидацию очагов сыпного тифа в войсках и среди гражданского населения в Гомельской и Полесской областях. Будучи опытным организатором-эпидемиологом большого масштаба, лично выезжала в действующие войска 65-й армии и наиболее тяжелые очаги сыпного тифа, пренебрегая огнем противника и опасностью заражения, успешно мобилизовала все силы и средства на ликвидацию сыпняка. Под ее личным руководством проведена карантинизация 35 000 человек гражданского населения, освобожденного войсками 65-й армии из немецкого рабства. Прекрасно организованной системой мероприятий в 65-й армии и в тылу фронта была предотвращена серьезная опасность массированного заражения войск и гражданского населения в прифронтовой полосе намеренно занесенной инфекцией сыпняка в лагеря смерти.

Тов. Серкова разработала целый ряд дополнительных оригинальных форм по созданию эпидемических фильтров в запасных частях и на путях движения маршевых рот и гражданского населения, возвращающегося из немецкого плена.

В результате деятельности тов. Серковой достигнуты огромные результаты в деле предупреждения эпидемических заболеваний на фронте и ликвидации сыпного тифа в войсках».

Дошла до Берлина

Второго ордена Отечественной войны 1-й степени Евгения Евстафьевна удостоилась уже в Германии за «огромную работу по выявлению и ликвидации очагов заболеваний в населенных пунктах по основным трассам фронта». Еще одним направлением деятельности стала работа «по учету и противоэпидемическому обслуживанию контингентов военнопленных, бывших пленных союзных государств и репатриированных советских граждан. Во всех сборных пунктах и комендатурах налажен четкий учет и санэпидемическое обслуживание».

Как и прежде, Евгения Серкова много времени проводила на местах, оперативно руководя и энергично устраняя недостатки. Именно поэтому она всегда точно знала санитарно-эпидемическую обстановку в войсках и пересыльных лагерях.

Великую Победу Евгения Серкова встретила в Берлине. Фронтовыми дорогами она прошла от Минска до Москвы и от Москвы до Берлина. Помимо советских орденов, на ее гимнастерке красовался польский орден Белого Орла и медали – «За освобождение Москвы», «За освобождение Варшавы» и «За взятие Берлина».

Наступила мирная жизнь. Но для Евгении Евстафьевны она была столь же беспокойной. Еще пять лет она оставалась в Германии, работала в должности начальника отдела здравоохранения. Немецкие коллеги восхищались как ее профессионализмом, так и высокой работоспособности. Она очень много сделала для развития здравоохранения в Германии и для предотвращения послевоенных эпидемий, за что была награждена почетным знаком «Отличник здравоохранения ГДР».

Вернулась в родную Беларусь

В 1950 году Евгения Серкова окончила службу и наконец вернулась в Минск, работала в горздравотделе. Она курировала вопросы восстановления городского здравоохранения, вводила в действие современную двухзвеньевую систему чередования врачей. Это было новшеством по тем временам. За многолетний добросовестный труд, значительный личный вклад в развитие санитарии в республике ей было присвоено звание «Заслуженный врач БССР».

Евгения Евстафьевна вырастила дочь, которая тоже стала врачом и в дальнейшем продолжила дело матери – тоже занималась вопросами эпидемиологии.

И на заслуженном отдыхе Евгения Евстафьевна не сидела сложа руки. Много сил и времени она отдавала патриотической работе, участвовала в различных встречах с военнослужащими, проводила экскурсии в музее Великой Отечественной войны, много встречалась с пионерами республики. А День Победы 9 Мая всегда проводила в кругу боевых друзей.

Евгения Евстафьевна прожила большую, яркую и насыщенную жизнь. Она умерла 25 августа 1985 года. Евгения Серкова была лично знакома не только с многими командующими армиями, но и с маршалами Рокоссовским и Жуковым.

В одном из писем, которых она получала большое множество из разных уголков Советского Союза, есть такие слова: «Вы очень, очень нужный человек….». Быть таким нужным и востребованным человеком – это ли не значит быть счастливым, ведь жизнь была прожита не зря…

Александр Веко.