95 лет достойной жизни Антонины Чижик

Пожилая хозяйка квартиры в Калинковичах не замечает, как мы вошли, — со слухом у бабушки проблемы. Антонина Чижик увлеченно читает книгу. Не слыша ни звука, внимательно взгляд бежит по буквенным строчкам. Какие сюжеты рождаются в седовласой голове — одному Богу известно.  Ее дочь Мария отвлекает свою маму от чтения книги. Обрадовавшись гостям, долгожительница тут же начинает пересказывать роман. Но меня больше интересует история ее жизни, по которой можно тоже написать книгу.

— Богато я позабывала, — сетует Антонина Григорьевна. – 95 лет как никак.
— Мама, я же вас давно просила: записывайте свои воспоминания, чтобы их и праправнуки могли почитать, — говорит Мария.
Рассказчица слегка машет рукой: уже ничего не поделаешь.

А насчет книжек — так она уже всю домашнюю библиотеку перечитала.
— Мне же, детка, скоро вторая сотня пойдет! По документам 1 июля мне 95, а на самом деле я ж в 1923 году родилась, осенью. А книжки — моя страсть. Сяду днем, а оно же так интересно: что будет дальше? Читаю-читаю, уж и вечер за окном. Жду, чем дело кончится, страничку за страничкой переворачиваю…

— Она ж еще и судоку разгадывает, и кроссворды, — хвалит свою маму Мария. – Я ей даже атлас купила, чтобы страны и их столицы могла отгадывать.

Антонину Чижик дочка в Калинковичи перевезла семь лет назад из родного Петриковского района.

— Семья у родителей большая была, — вспоминает Антонина Григорьевна. – Четверо детей, еще двое памерли малыми.

Жили на хуторе, держали большое хозяйство: коровы, валы, овцы, домашняя птица. Да и земли было немало. В 30-е годы хотели раскулачить. Но обошлось все малой кровью: часть хозяйства сдали в колхоз, а с остальным перебрались на хутор Судибар.  Девчонкой Антонина Григорьевна была смышленой. Наблюдая за братом, за тем как отец, окончивший четыре класса, его учит и сама запомнила все цифры и буквы. Так что сразу в третий класс школы пошла. На весь хутор один учитель был, он детей и учил грамоте.

— А вот в пятый класс я ходила за пять километров в Сметаничи, — вспоминает Антонина Чижик. – Ходила нас пятеро с хутора, а как холода наступили я одна осталась.

В школе и появилось у Антонины Григорьевны желание стать учителем. Работать с детьми она начала рано, все летние каникулы, начиная с пятого класса работала в детском саду при школе.

Она может и работала бы всю жизнь сельским учителем в Куритичах, куда ее отправили после учительских курсов, что окончила после семи классов, но все планы изменила война.

— Война началась, когда я была дома в Судиборе у мамы, готовилась к госэкзаменам (к тому времени Антонина Чижик поступила в Мозырь на заочное отделение в педагогический техникум). – В деревню приехала оперчекистская группа, которая занималась организацией партизанских отрядов.   Папа ушел на фронт. А я – в партизаны в отряд Горина. В деревне осталась одна мама: брат с сестрой погнали колхозный скот в Россию. В отряде нас, женщин, было две: я и Женя из Петрикова. Она была медсестрой, а я – разведчицей.

Это была очень опасная работа. На войне, как на войне: каждый миг мог стать последним в жизни. Тяжело было терять товарищей. Но шло время, и военная действительность начинала восприниматься как реальность, разведчица выполняла свои обязанности, как трудную, но необходимую работу. Особо раздумывать, когда над головой свистят пули, горит небо и земля, некогда было.

— Думали только о том, как остаться живыми, быстрее прогнать ненавистного врага с родной земли и мечтали о победе…

Военные воспоминания клеймом впились в память, о них юбилярша может рассказывать часами.

Основной обязанностью партизанки было ходить по деревням, узнавать, есть ли там немцы, сколько их, как можно пройти в деревню незамеченными, запоминала, какие войска находятся в деревнях, какое у них вооружение, где находятся немецкие посты и огневые точки. А главное, нужно было уметь хранить тайны.  Обо всем, что видела, докладывала командиру отряда, когда возвращалась с очередного задания.

Трудно сосчитать, сколько контрольных пунктов Антонина Чижик прошла с узелком соли в руках.

— «Приходила пшено на соль менять», говорю немцам, а сердце в груди стучит так громко, что, кажется, вот-вот выскочит.

Партизанский отряд, в котором была Антонина Григорьевна, взрывал немецкие катеры и баржи, жег мосты.

— Помню, мост захотели сжечь. А накануне несколько дней шли дожди. Мокрое дерево никак не хотело гореть. Немцы нас обнаружили. Начали стрелять. Одного партизана ранили. Четверо суток мы шли по мокрому лесу, неся на себе раненого… Но спасли его.

Ранения есть и у Антонины Чижик. Первый раз получила в ногу, когда немцы обнаружили место стоянки партизан. Второе, когда шли через болото по пояс в воде. 

— Я несла на себе бутылки с горючим. Когда в меня попала пуля, загорелась одежда. Горючее вовремя успели с меня снять…

Позже отряд соединился с петриковским. Там были партизаны со всех уголков Беларуси, даже из России. Он просуществовал недолго. Их поймали и посадили в Петриковскую тюрьму, где долго допрашивали и угрожали повешением…

Но судьба оказалась милостива к юной разведчице. Их группу освободили, и Антонина Григорьевна отправилась домой. Она понимала, что так просто ее в покое не оставят, и чтобы не подвергать риску свою семью, вышла замуж за связиста из Хлупина.

Во время войны Хлупин разбомбили и сожгли дотла. Все жители успели спрятаться в лесу. Там же им пришлось и зимовать. В это время Антонина Чижик стала партизанской связной.

 — Как сейчас помню, что для шифровки была взята книга «Капитанская дочь», — говорит Антонина Григорьевна.

На руках у нее тогда уже была маленькая Глаша. С ней один раз чуть не утонули.

— Немцы пришли в деревню, все жители ушли в лес, — рассказывает связная. – А разлив на реке тогда сильный был. На каком-то островке на реке просидели с дочкой сутки, а вода все прибывала, покрывала лед сверху, что не идти по нему, не ухватиться за него невозможно. Прижала дочку к себе и  молюсь, молюсь, молюсь… Прямо в небо. Слышу: взрывы! Сердце кровью обливается. Все боялась, что дочка голодная расплачется и выдаст нас. Немцы, сволочи, чуть услышат какой шорох или кашель — просто бросают в то место гранату. А Глаша даже не пикнула, не выдала нас, — с гордостью рассказывает собеседница, которой вовсе не нужно задавать вопросы — ее монолог струится ручейком, как долгая повесть прожитых лет.

В землянке в Хлупине Антонина Григорьевна встретила Победу. В таком жилище со своей семьей она прожила восемь лет. В уцелевшем немецком доте почти два года учила местных детей грамоте.

Разрушенная деревня потихоньку отстраивалась. Антонина Чижик работала учителем до 60-х годов. А затем ей пришлось сменить работу. Государственные экзамены в педтехникуме она так и не сдала. А значит, учительского диплома не получила. Но она не оставила школу: успешно совмещала сразу несколько должностей: деловод, пионервожатая, техничка. Несколько десятков лет она являлась председателем ветеранской организации Переровского сельского Совета депутатов Житковичского района. Антонина Григорьевна до сих пор хранит все подаренные ей открытки и врученные грамоты за многолетний добросовестный труд.

Глафира, старшая дочь Антонины Григорьевны, живет в Донецкой области. Средний сын Николай жил и работал в МВД в Мурманске. К сожалению, Антонина Чижик уже похоронила сына. Но у нее остались две замечательные любящие дочери, внуки, правнуки и даже праправнук.

А героизм Антонины Чижик во время войны отмечен заслуженными наградами – орденом Отечественной войны 2-й степени и медалью «Партизан Беларуси».

Светлана ПЕТРЕНКО.

Фото Николая БОРИСЕНКО.